С юных лет Гилмор бредил хоккеем, однако, кроме невероятной силы броска, других талантов для игры «настоящих мужчин» у него не оказалось. Судьба преподнесла ему клюшку для гольфа, и его удар стал легендарным — самым мощным за всё существование этого спорта, к которому парень испытывал лишь отвращение. Но одно лишь презрение не могло стать опорой в жизни, особенно когда на кону стояли солидные гонорары.
Несмотря на внутреннее сопротивление, Гилмор постепенно осознал, что гольф открывает перед ним возможности, о которых он даже не мечтал в хоккее. Сила его удара поражала соперников и зрителей, превращая каждое выступление в зрелище. Со временем презрение сменилось уважением к игре, которая не только принесла ему славу, но и изменила его жизнь к лучшему.
